Представленный текст
В путешествии по Абхазии, с нами случались разные приключения. Вот одно из них.
Основной мост через горную реку в то лето унесло бурным её течением, поэтому добираться до монастыря в Команах пришлось через перевал. Во главе нашей паломнической группы шли двое друзей - сочинцев, не раз бывавших в этой местности. До моего уха долетали их тревожные разговоры о какой-то чёрной буйволице. Но, открывающиеся с каждым новым поворотом удивительные пейзажи, увлекали меня в безпрестанное фотографирование, не давая места тревоге. После многочасового утомительного, но красивого пути, наконец,показался монастырь. Команы! Вот и пришли. Остался последний рывок – спуститься к реке и пройти по мосту. Река сильно бурлила, своим шумом заглушая звуки вокруг. Смотреть вниз было страшно. Но эта мощность движения вод завораживала и притягивала взгляд. Мы шли по качающемуся мосту, и зачарованно смотрели вниз. Вдруг из воды показалось что-то чёрное, будто тяжёлый мокрый шерстяной ковёр. «Бельё, что ли полощут»,- сказал Батюшка. И в ту же секунду из бурного потока резко вынырнуло черное животное. Она! Чёрная буйволица! Тётушки, нашпигованные слухами, испугано заторопились побыстрее преодолеть оставшийся отрезок моста. И я - тоже. Только – Батюшка отстал от всех, желая подружится со скотинкой.Он ничего не боялся! (Пока). Сорвав на тропинке какой-то большой гриб, доброжелательно протянул его к морде животного. Напряжённая (для нас, зрителей) пауза повисла во времени. Чуда не произошло. Буйволица стала недовольно оттеснять отца к стенам монастыря, разбегаясь на ходу. Но все успели ретироваться! Батюшка потом сделал ещё одну безуспешную попытку тореодорства, на этом его подвиги безстрашия и закончились ( к моему великому душевному спокойствию).
А история этой буйволицы такова. Её бросили ещё во времена военных действий, спешно покидавшие дома и спасавшие свои жизни хозяева. И вот - она сошла с ума от войны и одиночества. Сначала скиталась по окрестным горам. А после войны стала питаться на монастырской помойке и нападать на редких паломников.
А мы и были паломниками. Помолились вечером на всенощной, всласть налюбовались яркими звёздами на ночном небе. Там на мно-ого километров от монастыря нет электричества, поэтому небо там – НЕБО!!! На утро собрались на источник мученика Василиска. Дорога к нему вела через заброшенное селение. Мы шли, подавленные впечатлением контраста между изобилием и красотой сего райского места, величиной когда-то богатых домов и садов, и пугающим ныне безлюдьем этих вымерших, покарёженых войной человеческих жилищ. Я шла намного впереди всех, чтобы не отставая от группы, успевать фотографировать красивости, сворачивая с основной тропы.
Вдруг до моего слуха донеслись крики и вся вереница членов нашей компании быстро пронеслась мимо меня. За ними бешено гналась буйволица! Я тут же присоединилась к бегущим. Одна из тётушек, не сбавляя скорости, часто поворачивалась назад и крестила мелкими крестами буйволицу, приговаривая:" Вся-я-кое дыхание да хвалит Го-о-спода". Но на повреждённый ум тронутого животного, как на любой испорченный механизм, слова молитвы не могли подействовать сразу. Поэтому гонка продолжалась, а скотинка приближалась. Обернувшись, на бегу, я увидела, что следом за чёрной буйволицей на всех парах бежал чёрный монах, и кидал в скотину огромными камнями. Это был местный насельник монастыря. Он то знал, что только это жестокое средство могло подействовать на бедное животное и спасти нас! Мои ноги быстро бежали, но мозг не мог так же быстро определиться с выбором - спасать свою жизнь или фотографировать столь яркое событие…
Буйволица остановилась как раз в тот момент, когда нам уже некуда было бежать. Тропа заканчивалась зарослями ожины. (Кто знает эти колючие ежевичные тернии, тот ужаснётся происшедшему). Испустив дружно вздох облегчения, мы стали выбираться из колючек. Но они весьма цепко и упорно держали нас. Наконец, высвободившись, я взглянула на свои шикарно загоревшие ноги. По ним сверху донизу стекали тонкие струйки алой крови…
Потом были ещё и другие адреналиновые события в нашем тогдашнем путешествии, но о них напишу позже.
Скажу лишь одно - местность в горах после войны была заминирована. И все наши передвижения совершались по узкой , сантиметров 50 шириной тропке, размеченой красными и белыми колышками по бокам, там , где прошли сапёры. Шаг влево, шаг вправо, был чреват последствиями. А так хотелось вырваться из разминированых ограждений в долины, в цветы, походить, сфотографировать виды. И выходила...
Когда мы покинули Абхазию, пришёл новый слух - подорвался на старой растяжке человек, много лет носивший монахам еду в малодоступные горные места. А война-то уж отгремела...
Тот же текст после редакторской правки.
СЛЕЗЫ БУЙВОЛИЦЫ
Хочу рассказать об одном интересном случае, который произошел с нами, когда мы с группой ярославских паломников путешествовали по Абхазии. Поездка была в конце 90-х годов, прошло совсем немного времени с момента окончания грузино-абхазской войны, которая длилась всего год, но имела очень тяжелые последствия. Вооруженный конфликт привёл к почти полному опустошению обширных районов, люди покидали свои дома, бежали от войны.
С нами был священник, батюшка с нашего прихода, отец Александр. В общем-то, самый обычный приходской поп, внешне не отличавшийся особенным молитвенным настроем, всегда веселый и жизнерадостный, любивший пошутить, он всегда поднимал наш «боевой дух», когда мы унывали от усталости или отсутствия комфорта в нашем импровизированном походе.
Наш путь лежал к древнему монастырю в селе Команы. Это село – одно из самых почитаемых христианских святынь в Абхазии, история которого насчитывает более двух тысяч лет. Само слово «команы» переводится, как «Святое место», а история этого монастыря тесно связана с именем святителя Иоанна Златоуста, архиепископа Константинопольского, одного из трех Вселенских святителей. После смерти в 407 году тело Иоанна Златоуста находилось в Команах, а в 483 году с большими почестями было перенесено в Константинополь.
При возведении колокольни храма в Команах в земле был найден саркофаг, высеченный из известняка и весивший около тонны, в котором, по преданию, было погребено тело святителя. Эта гробница и сейчас находится в храме, ежегодно к ней устремляются сотни паломников.
В 1898 по 1924 годы здесь находился женский монастырь, который был разрушен советской властью. Вновь монастырь был возрожден в 1991 году, как раз незадолго до начала гражданской войны в Абхазии.
Уже совсем на подходе к монастырю нам встретилось неожиданное препятствие – мост через реку отсутствовал. Видимо, бурное течение реки унесло его – и с той и с другой стороны виднелись поломанные слеги, державшие легкий деревянный мостик. Стали совещаться, что делать.
Во главе нашей паломнической группы шли двое друзей - сочинцев, не раз бывавших в этой местности. Они-то и подсказали выход – надо идти обходным путем через перевал. Правда, сказали они, путь этот опасный, так как где-то в горах живет дикая черная буйволица, которая нападает на беззащитных путников.
Я отнеслась к их словам с изрядной долей скептицизма, но на всякий случай поинтересовалась – что это за буйволица. Друзья рассказали, что по слухам, буйволицу бросили ещё во времена военных действий, спешно покидавшие дома и спасавшие свои жизни хозяева. И вот - она сошла с ума от войны и одиночества. Сначала скиталась по окрестным горам. А после войны стала питаться на монастырской помойке и нападать на редких паломников.
Мы помолились и двинулись в путь. Рассказ о несчастной буйволице очень сильно подействовал на меня. Я шла и размышляла о том, какая страшная штука война – не щадит никого – ни людей, ни животных. Даже невинных божьих тварей военный вихрь уничтожает и сводит с ума. «А вдруг нам придется с толкнуться с ней? Что тогда мы будем делать?» - в душу закрадывался противный липкий страх. Но глядя на батюшку, который шел впереди нашей группы, негромко напевая молитвенные песнопения, я старалась отогнать свои страхи.
Дорога к перевалу вела через заброшенное селение. Мы шли, подавленные впечатлением контраста между изобилием и красотой этого райского места, величиной когда-то богатых домов и садов, и пугающим ныне безлюдьем этих вымерших, разрушенных войной человеческих жилищ.
Но мало помалу, открывающиеся с каждым новым поворотом удивительные пейзажи, отвлекли меня от тревожных мыслей. Я наслаждалась великолепными видами, то и дело останавливалась, чтобы сфотографировать то только что распустившиеся рододендроны, усыпавшие склон горы, как яркая вышивка на платье невесты, то ( дай несколько примеров красивой абхазской природы).
Увлекшись фотографированием, я забыла о грозящей нам опасности, тем более, вскоре перед нами показались стены древнего монастыря. Команы! Цель нашего похода была совсем близко – с высоты горного перевала монастырь был виден, как на ладони. Невысокие приземистые строения, казалось, вплотную примыкали к храму из древнего тесаного камня, больше похожему на сторожевую башню. Можно было разглядеть железную лестницу, ведущую к входу, длинные узкие арки на втором ярусе, издалека похожие на бойницы. Храм венчал треугольный купол, напоминавший шлем воина.
Монастырь был обнесен двухметровой оградой, сложенной из того же светлого камня, что и сам храм.
Мы остановились, пораженные красотой, открывшегося вида. Остался последний рывок – спуститься к реке и пройти по мосту. Река сильно бурлила, своим шумом заглушая звуки вокруг. Смотреть вниз было страшно. Но эта мощность движения вод завораживала и притягивала взгляд. Мы шли по качающемуся мосту, и зачарованно смотрели вниз. Вдруг из воды показалось что-то чёрное, будто тяжёлый мокрый шерстяной ковёр.
- Бельё, что ли полощут?- предположил наш батюшка.
И в ту же секунду из бурного потока резко вынырнуло черное животное. Чёрная буйволица!
Наши тетушки испугано заторопились побыстрее преодолеть оставшийся отрезок моста. И я - тоже. Только – батюшка отстал от всех, желая подружится со скотинкой. Казалось, он ничего не боялся! Сорвав на тропинке какой-то большой гриб, доброжелательно поднес его к самой морде животного.
Напряжённая (для нас, зрителей) пауза повисла во времени. Чуда не произошло. Буйволица стала недовольно оттеснять отца к стенам монастыря, разбегаясь на ходу. Поняв, что ситуация становится опасной, все поспешили отойти на безопасное расстояние. Батюшка, тем временем, сделал ещё одну безуспешную попытку тореодорства, но решил больше не искушать судьбу и, к моей великой радости, развернувшись, пошел вслед за нами.
Буйволица остановилась и спокойно глядела ему вслед. «У страха глаза велики! – подумала я , - придумают же тоже, «сумасшедшая буйволица!», - усмехнулась я про себя.
Я пошла немного вперед, чтобы не отставая от группы, успевать фотографировать красивости, сворачивая с основной тропы.
Вдруг до моего слуха донеслись крики и вся вереница членов нашей компании быстро пронеслась мимо меня. За ними бешено гналась буйволица! Я тут же присоединилась к бегущим. Одна из тётушек, не сбавляя скорости, часто поворачивалась назад и крестила мелкими крестами буйволицу, приговаривая:" Вся-я-кое дыхание да хвалит Го-о-спода!". Но на повреждённый ум тронутого животного, как на любой испорченный механизм, слова молитвы не могли подействовать сразу. Поэтому гонка продолжалась, а скотинка приближалась. Обернувшись, на бегу, я увидела, что буйволицу пытается догнать мужчина в черном подряснике, видимо, местный монах. Он бежал за ней на всех парах и кидал в скотину огромными камнями. Видимо, он- то знал, что только это жестокое средство могло подействовать на бедное животное и спасти нас, но к сожалению, был еще слишком далеко от нее!
Мои ноги быстро бежали, но мозг не мог так же быстро определиться с выбором - спасать свою жизнь или фотографировать столь яркое событие…
И тут на пути возникло неожиданное препятствие - тропа заканчивалась зарослями ожины. (Кто знает эти колючие ежевичные тернии, тот ужаснётся происшедшему).
Выбор у нас был невелик – либо спасаться в колючих кустах, либо лицом к лицу встретиться с взбесившимся животным. С криками и визгами мы полезли в колючий кустарник. Страшные иглы ожины в кровь царапали руки и ноги, рвали одежду, но мы не чувствовали боли, мысль была только одна – поскорее добраться до спасительных стен монастыря. Добежав до ворот, я оглянулась, чтобы посмотреть, что стало с буйволицей, и замерла от ужаса.
Батюшка не последовал нашему примеру спасения в терновом кусте, и остановившись перед препятствием, повернулся лицом к буйволице. Он стоял, медленно и спокойно осеняя ее широким крестом. Буйволица неожиданно замерла в нескольких шагах от священника. Батюшка стоял почти неподвижно, двигались только его руки, творящие крест и губы, шептавшие молитву.
Животное наклонило голову и внимательно смотрело на человека, как бы пытаясь понять смысл его слов. В это время к батюшке подбежал, наконец-то, монах. Он уже замахнулся, чтобы запустить в буйволицу очередной острый камень, который теперь уж точно достиг бы цели, но почему-то внезапно опустил руку.
Буйволица несколько раз помотала головой, развернулась и пошла обратно в сторону перевала. Мы все с облегчением вздохнули. Спасены!
Позже я спросила этого монаха, почему он не отогнал буйволицу камнями. Он ответил:
- Я увидел, что она плачет.
